Доказательственное значение протокола судебного заседания

или зачем нужно бороться за чистоту судебных процессуальных документов

При оказании квалифицированной юридической помощи в суде огромную роль в любом гражданском, уголовном, административном или арбитражном процессе играет протокол судебного заседания, а именно то, что и как в нем изложено, я имею ввиду ход судебного заседания, показания участников процесса — подсудимых, истца, ответчика, заявителя, изложение ими своих точек зрения по существу спора, заявление и рассмотрение ходатайств об истребовании документов по запросу суда, ходатайств о назначении и проведении той или иной экспертизы.

С помощью сфальсифицированного протокола судебного заседания можно одного участника процесса заставить говорить то, что он никогда не говорил, другого заставить молчать там, где он на самом деле говорил что-то, пытаясь доказать суду свою точку зрения и правовую позицию по делу, от одного можно добиться признания вины в дорожно-транспортном происшествии, от другого — в нанесении тяжких телесных повреждений.

Исказив протокол судебного заседания можно невиновного человека лишить на долгие годы свободы, присудить в пользу одной стороны в споре завод, фабрику, сделать недобросовестного наследника собственником дома, квартиры, земельного участка, а у честного гражданина отобрать последнее имущество.

Тот, кто составляет протокол судебного заседания, так как ему угодно, считает себя равным всевышнему, дирижером спектакля человеческих страстей под названием жизнь, ему подвластно все бытие, годы человеческой жизни, деньги, имущество, отношения между людьми.

Иногда даже и не знаешь, что может принести большую беду или радость слово, запятая, смысловая нагрузка или фраза, указанная тем, кто ведет протокол судебного заседания, так как и то и другое может сыграть значительную роль в жизни отдельно взятого человека или группы людей.

Однако на первый взгляд не все так просто, даже в арбитражном процессе, где ведется аудиозапись судебных заседаний самим судом после оплаты Вами государственной пошлины, так как часто встречаются дела, по которым в самых значимых местах аудиозапись, проводимая судом бывает стерта, уничтожена или записана так, что данную аудиозапись не может расшифровать даже специалист (эксперт).

Виной в данных случаях по-прежнему является, как правило, ни непрофессионализм людей, которые отвечают за проведение аудиозаписи судебного заседания, а коррупционная составляющая судебных процессов либо отложенный механизм судебной системы, которая зачастую по указанию сверху идет по определенному для кого — то, как правило, сильных мира сего, пути развития, просьба, например, об уничтожении аудиозаписи как доказательства того, что один из участников подтвердил оспариваемые обстоятельства, что на практике обязывало бы суд вынести решение в пользу другой стороны, однако затем сторона, по сути признавшая иск в судебном порядке, в нарушение закона пытается решить дела иным, не правовым путем.

В своей профессиональной деятельности зачастую адвокат сталкивается с многочисленными нарушениями со стороны судов при ведении, составлении протокола судебного заседания, рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания. Такими нарушениями зачастую являются:

1. не составление протокола судебного заседания в срок установленный законом;

2. составление протокола судебного заседания, не отражающего реальные обстоятельства дела, полное или частичное его искажение, с точки зрения Уголовного кодекса РФ — фальсификация доказательства;

3. неправомерное неудовлетворение замечаний на протокол судебного заседания;

4.игнорирование замечаний на протокол судебного заседания путем вынесения определения об отказе в удовлетворении замечаний на протокол судебного заседания, так как замечания на протокол судебного заседания были поданы до изготовления самого протокола судебного заседания;

6. отказ в приобщении к материалам дела аудиозаписи судебного заседания для сопоставления ее с письменным протоколом судебного заседания и удовлетворения замечаний, поданных на составленный судом протокол судебных заседаний;

7. отказ в проведении судебной фоноскопической экспертизы, которая могла бы, с одной стороны, доказать факт того, что аудиозапись имеющаяся на цифровом или ином аудиозаписывающем устройстве не изменена, не искажена, не стерта местами, не дописана и прочее, то объективно отражает ход и события судебного заседания, действия суда и иных участников судебного процесса, с другой стороны — то, что протокол судебного заседания, который составлен судом, не соответствует реальной действительности.

Из-за загруженности судов большим количеством дел, в связи с отсутствием в обществе законности и правопорядка, можно было бы простить нашим судьям то, что протокол судебного заседания не изготавливается в сроки установленные законом, если бы протокол судебного заседания был бы составлен хотя и позже, если бы протокол судебного заседания реально отражал действия участников судебного процесса и суда.

Однако на практике все состоит гораздо хуже, судьи имеющие статус неприкосновенности, то есть статус не позволяющий привлечь их к уголовной ответственности за нарушение закона, в том числе за фальсификацию протокола судебного заседания, как правило, нарушают не только сроки изготовления протокола судебного заседания, но и необъективно отражают в нем ход судебного заседания.

Причинами того, что это остается безнаказанным является несовершенство отечественного законодательства, а именно:

1. наличие у судей статуса неприкосновенности — атавизма российского права, при наличии данного статуса судей не только, как правило, нельзя привлечь к уголовной ответственности за совершенное преступление, но, если это и происходит в крайне редких случаях, по представлению председателя суда субъекта Российской Федерации, реже прокурора, практически не бывает по жалобе гражданина в Квалификационную коллегию судей, срок привлечения за совершенные преступления к тому моменту пока судью лишат статуса, возбудят уголовное дело, доведут его до суда, суд вынесет приговор, приговор будет обжалован, вступит в законную силу, срок давности за совершенные преступления небольшой тяжести уже истекает; да и попробуйте на практике лишить судью статуса, это весьма не просто: за период с 2008 по 2012 год вместе с другими гражданами, подавая жалобы в квалификационные коллегии судей, мне удалось лишить статуса одного мирового судью, двух федеральных и одного председателя городского суда Московской области, до сих пор не могу точно сказать, чья жалоба была в этом случае решающей, да это и не важно, так как случилось главное — отправлять правосудие данные люди в нашей стране, надеюсь, больше не будут.

2. несовершенство регламента (процедуры) рассмотрения жалоб, обращений, представлений в квалификационные коллегии судей судов субъектов Российской Федерации, так в случае необходимости квалификационная коллегия судей может отказать в рассмотрении жалобы на судью и направить Вашу жалобу председателю того суда, где проходит государственную службу тот судья, на которого Вы жалуетесь, результат рассмотрения жалобы для Вас будет очевиден. Председатели судов, насколько мне известно, судей не наказывают, наоборот, такой судья, на которого Вы пожаловались, понимая, что может потерять свой статус, будет выполнять указания своего председателя, которые иногда с законом ничего общего не имеют; более того, если Ваша жалоба будет направлена председателю районного суда, а в области городского суда, и председатель суда не даст данной жалобе никакого хода, а только, если Вам повезет, ответит Вам, то Вы никуда больше не сможете обратиться и обжаловать ответ (решение) председателя суда, то есть окажитесь в «правовом тупике»; на мой взгляд, данная «правовая ловушка» была сделана для того, чтобы не допустить лишения статуса тех судей, которые нужны или удобны для российской судебной системы; на практике я неоднократно проделывал следующие действия, чтобы добиться положительного результата для своего клиента в отношении судьи, нарушающего закон с моей точки зрения или с точки зрения моего клиента, первое — я обращался в квалификационную коллегию судей и просил не направлять жалобу для рассмотрения председателю суда, в котором служит судья нарушающий закон, в этом случае я ссылался на резонансность дела и грубейшие нарушения закона судьями, второе -подавал две жалобы одновременно, в квалификационную коллегию судей и на имя председателя суда субъекта Российской Федерации и просил последнего вынести представление в квалификационную коллегию судей и лишить судью статуса и звания, третье — я обращался сначала к председателю суда, в котором числится судья, нарушающий закон, а затем, получив от него ответ, направлял жалобу в квалификационную коллегию судей, председателя которой просил не направлять мою жалобу для рассмотрения председателю суда, так как ранее он данную жалобу уже рассмотрел и на нее дал ответ, но практически во всех случаях, мне либо не отвечали, несмотря на просьбу моих клиентов направить им ответ на жалобу по адресу проживания, либо перенаправляли жалобы председателям судов, которые также молчали и ничего ни мне, ни моему клиенту не отвечали; практически в 99 из 100 случаев срабатывал тот самый пресловутый «правовой капкан» — ответ председателя суда, в котором числится судья, на которого Вы подаете жалобы, обжаловать нельзя;

3. корпоративная солидарность судей — следующая причина того, что в нашей стране практически невозможно добиться того, чтобы судьи исполняли закон, в том числе в отношении отражения в протоколе судебного заседания реального хода рассмотрения дела; как указывалось выше, если Вы чудом не попали в так называемый «правовой капкан», то дальше Вас ждет, как правило, потеря времени и череда разочарований, постановление квалификационной коллегии судей суда субъекта нашей страны вы будет обжаловать сначала в Высшей квалификационной коллегии судей РФ, затем в Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, и везде Вас ждут не просто судьи, а люди, которые несовершенны, которым присущ страх и опасения за свою карьеру, так как жалобы на них будут рассматривать те же судьи, участвующие в работе квалификационных коллегий судей, то есть те, чьи решения они отменят;

4. отсутствие реальной дисциплинарной ответственности судей за нарушение действующего процессуального законодательства; в данном случае для того, чтобы закон не работал, в нем достаточно заложить ошибку в правовом механизме его работы, например, не указать в нем, в отношении кого он работает, как он и кем должен применяться на практике, не создавать комиссии, которые будут его применять, не указать сроки, в которые он должен применяться, не предусмотреть жесткую ответственность (наказание), в отношении тех, кто обязан будет рассматривать дела о привлечении судей к ответственности и исполнять принятые решения.

Все вышеизложенное, к сожалению, приводит к тому, что замечания на протокол в судебных делах, в которых кто-либо пытается лоббировать свои интересы, как правило, судом не удовлетворяются.

Несмотря на имеющееся Определение Конституционного Суда РФ от 2 июля 2009 г. N 1007-О-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина А. В. Виноградова на нарушение его конституционных прав ч. 5 ст. 241 УПК РФ, согласно которому «письменный протокол судебного заседания в части, касающейся фиксации показаний и исследования иных доказательств, может в ходе судебного следствия рассматриваться как производное доказательство в сопоставлении с аудио- или видеозаписями, в которых непосредственно запечатлены ход и результаты судебного разбирательства», тех, кто нарушает закон — фальсифицирует протокол судебного заседания не удается привлечь к ответственности, они остаются безнаказанными».

Да и что такое производное доказательство, почему не просто доказательством, почему в части, и самое главное, почему может в одних случаях и в каких именно протокол судебного заседания признаваться доказательством, а в каких — нет.

Откуда такая не принципиальность в определении судей Конституционного Суда РФ, почему и на усмотрения кого, в одних случаях закон должен исполняться и протокол будет признаваться доказательством, а в других — нет.

Очевидно одно, «лазейки» в законе позволят нерадивым правоприменителям его нарушать, если все равны перед законом согласно Конституции РФ, почему одни будут привлечены за нарушение закона, а другие — нет.

Почему нам как манны небесной нужно ждать таких судебных определений, как частное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 февраля 2011 г. N 36-О11-1, которым признано, что «за период с января 2009 г. по сентябрь 2010 г., времени нахождения его в отпусках, и других уголовных делах, в которых принимала участие секретарь судебного заседания П., не только не могут служить оправданием допущенной волокиты, но и указывают на ненадлежащую организацию работы в судебной коллегии по уголовным делам Смоленского областного суда», и почему за все отвечает секретарь суда, а не судья вместе с ней, которая слушала данное дело по существу и подпись которой должна стоять рядом с подписью секретаря судебного заседания, ведь согласно другого определения Конституционного Суда РФ от 2 июля 2009 г. N 1007-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Разина Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 259 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» «Протокол судебного заседания является процессуальным документом, который отражает весь ход судебного разбирательства, способствует постановлению приговора в соответствии с доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, и обеспечивает возможность контроля со стороны вышестоящих судебных инстанций за выполнением судом требований закона при рассмотрении уголовных дел. Положения статьи 259 УПК РФ прямо закрепляют, что в протоколе судебного заседания обязательно указываются подробное содержание показаний допрошенных судом лиц, вопросы, заданные допрашиваемым, их ответы, обстоятельства, которые участники судебного разбирательства просят занести в протокол, и заявления, возражения и ходатайства лиц, участвующих в уголовном деле (пункты 6, 10, 11 и 13 части третьей). Согласно же статье 260 УПК РФ в течение трех суток со дня ознакомления с протоколом судебного заседания стороны могут подать на него замечания, подлежащие незамедлительному рассмотрению председательствующим; по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания председательствующим в судебном заседании должно быть вынесено мотивированное постановление об удостоверении их правильности либо об их отклонении, которое вместе с замечаниями приобщается к протоколу судебного заседания. Приведенные законоположения не предполагают произвольное отклонение председательствующим поданных на названный протокол замечаний или лишение участников процесса возможности обжаловать само постановление судьи об отклонении замечаний на протокол судебного заседания и ссылаться при обжаловании приговора на необоснованность отклонения поданных замечаний, а в нормативной взаимосвязи с другими правовыми нормами они не могут рассматриваться и как исключающие обязанность суда на основе принципа объективности вносить изменения в протокол судебного заседания в соответствии с поданными замечаниями».

Что касается производности доказательств, то сначала нужно определиться, что считать вообще доказательством, по мнению большинства юристов, «с точки зрения сугубо практической, доказательством рекомендуется считать „…материал, который тяжущийся желает представить суду в надежде, что это побудит суд прийти к желательному заключению по вопросу факта“, при этом под бесспорным доказательством следует понимать абсолютную достоверность, как достаточный материал для убеждения судьи в своей правоте, которая станет основой решения суда в Вашу пользу».

Существует также деление доказательств на виды, осуществляется по нескольким направлениям. Разграничение между прямыми и косвенными доказательствами зависит от содержания информации. В первом случае налицо сведения о главных фактах, во втором — о каких-либо иных обстоятельствах, так или иначе связанных с искомым юридическим фактом и помогающих его установлению. Другой критерий лежит в основе деления доказательств на первоначальные и производные, которые нас в данном случае и интересуют. Первоначальные образуются под непосредственным воздействием реального события: свидетель, лично наблюдавший автодорожное происшествие. Если же этот человек расскажет об известных ему фактах другому лицу, то информация, сообщаемая последним, будет носить производный характер. Между событием и источником сведений есть промежуточное звено. С увеличением числа таких звеньев пропорционально возрастает степень производности.

С точки зрения судей Конституционного Суда РФ диктофон, на который непосредственно был записан ход судебного заседания, является производным доказательством, только потому, что адвокат или иной представитель того или иного процесса нажал на кнопку «запись» или «воспроизведение», без представителя сам диктофон запись воспроизвести не мог.

Бездушный аппарат, гаджет, не является очевидцем хода судебного заседания, так как вышестоящему суду его представить должен сам адвокат, требующий назначить ту или иную экспертизу, чтобы доказать, что протокол судебного заседания был сфальсифицирован.

По мнению данных людей производность данного доказательства определяется также записью на СD — диск, который можно было бы приобщить к материалам судебного дела, по праву производен от той записи, которая имеется на самом диктофоне.

Однако, поможет ли это предотвратить злоупотребление суда и одной из тяжущихся сторон, следует ли доверять такому прямому и непосредственному доказательству как показания лица, наблюдавшего за ходом судебного процесса из зала судебного заседания, по отношению, по мнению судей Конституционного Суда РФ производному доказательству цифровому диктофону или диктофону с магнитной лентой, так как в судах лишь второе средство доказывания считается доказательством при условии, что запись на магнитной ленте выполнена первым наложением на пленку.

По моему мнению, производные доказательства также допустимы наравне с первичными доказательствами, когда они имеют целью подтвердить обстоятельства конкретного дела, уличить кого-либо в нарушении закона путем заявления о подложности доказательства, а иногда и привлечь кого-либо к ответственности за нарушение закона.

Считаю совершенно нелепым и вредным для дела считать производные доказательства допустимыми лишь в случаях, предусмотренных законами или изданными на их базе подзаконными актами, или по соглашению сторон, а также запрещать регламентировать вопросы о производных доказательствах прецедентами, функциями судебной практики, которая, безусловна, не должна быть сведена как к механическому применению законодательных норм, так и стать инструментом подмены существующих законов, подменять под собой законодательную власть любого государства путем издания многочисленных Пленумов Верховного Суда РФ или Высшего Арбитражного суда РФ.

Несомненно, за судебной практикой остается регулирование множества деталей, частностей, оттенков, нередко имеющих большое значение, однако подменять собой области права судебная практика не может.

Очевидно одно, использование производных доказательств должно разрешаться независимо от согласия или возражения противной стороны, если непосредственное доказательство доступно, так как это позволит заинтересованным лицам доказывать, что их утверждения заслуживают или, напротив, не заслуживает доверия, тем более, что действия гражданина, представившего сфальсифицированное доказательство уголовно наказуемо.

Таким образом, мы сможем избавиться в судебных актах от непонятных и ни о чем не говорящих фразах «у суда нет основания доверять» «у суда сложилось мнение о том, что свидетель давая показания, руководствовался чувством ложной дружбы и взаимовыручки», «супруга или мать являются заинтересованными лицами», почему так в судах не пишут в приговорах или постановлениях о показаниях свидетелей — сотрудников полиции, от которых руководство требует показателей раскрытия преступлений или привлечения лиц к административной ответственности.

Аудиозаписывающие устройства нельзя не при каких обстоятельствах сбрасывать со счетов, когда они находятся в хорошем состоянии и могут использовать по назначению для фиксации хода судебного дела, так как сам гаджет не может ни анализировать, ни делать какие-либо выводы, а значит, независим в предоставлении доказательств, которые всего лишь нужно принять и дать им объективную правовую оценку.

К сожалению, пока на практике все происходит иначе, в суде первой инстанции судьи отказывают Вам в приобщении записи с диктофона к материалам дела, отказывают провести судебную фоноскопическую экспертизу, которая смогла бы помочь доказать Вам, что протокол судебного заседания велся не объективно, в нем содержится то, что не должно содержаться или в нем нет того, что должно быть, в связи с чем судебный акт постановлен с нарушением закона, суд не правильно установил обстоятельства дела, не дал правовой оценки показаниям свидетелей и т. п., а значит, судебный акт подлежит отмене; в суде же второй инстанции Вам просто ответят, что прослушать аудиозапись судебного заседания и дать оценку они не могут, так как не были очевидцами судебного заседания, а проведение экспертиз в суде второй инстанции процессуальным кодексом и порядком рассмотрения дел в суде второй инстанции не предусмотрен, судьи вышестоящих судов будут придерживаться того же мнения, и Вы останетесь ни с чем, кроме обиды на судебную власть и сожалением за потраченные деньги на дорогой цифровой диктофон.

Даже, если попробуете сослаться на то, что в проведении судебной фоноскопической экспертизе по Вашему ходатайству Вам отказано, даже если будете ссылаться на Постановление Конституционного суда РФ, вынесенное 2 июля 1998 года № 20-П «По делу о проверке конституционности ст.331 и 464 УПК РСФСР в связи с обращением ряда граждан, и сохраняющем свою силу, а также согласно Определения от 26 июня 2003 г. N 243-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Беззубкина Игоря Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями ст. 127, 259, 355, 356, 360, 373 И 378 УПК РФ», согласно которому было признано, что «установленное уголовно-процессуальным законодательством правило, согласно которому большинство решений, принимаемых в ходе судебного разбирательства, могут быть проверены в кассационном порядке лишь одновременно и в связи с приговором, направлено на обеспечение независимости судей при осуществлении уголовного судопроизводства и не устраняет возможности проверки законности и обоснованности промежуточных действий и решений суда — она лишь переносится на более поздний срок, даже, если сошлетесь на определение Конституционного Суда РФ от 4 марта 2004 г. N 145-О, в котором говориться: „В соответствии с Конституцией РФ каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2); судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3). Из данных конституционных положений не следует, однако, возможность выбора обвиняемых по своему усмотрению любых способов и процедур защиты, особенности которых применительно к отдельным видам судопроизводства определяются, исходя из Конституции РФ“. Вам всего скорее просто укажут на то, что не все действия (бездействия) суда подлежат обжалованию.

В силу приведенной правовой позиции такая отсрочка в рассмотрении жалоб на решение суда (связанная, в частности, с обеспечением исследования в судебном заседании всех обстоятельств дела, в том числе в связи с заявленными в судебном заседании ходатайствами об исследовании дополнительных доказательств) не является недопустимой».

Остается лишь с долей юмора и сарказма утверждать одно: при наличии таких неоднозначных судебных прецедентов сторонники закона продолжают неравную борьбу за чистоту протокола судебного заседания, в ходе которой судьи в ответ на ходатайства участников судопроизводства занести в протокол определенные обстоятельства, уверенно и невозмутимо отвечают: «Мы без Вас знаем, что заносить в протокол, а что нет, и Вы нам с секретарем не указывайте!». В такие моменты, по мнению многих юристов и авторов многочисленных статей по данной тематике, невольно создается впечатление, что протокол судебного заседания ведется судом, в том числе для обеспечения собственных, непубличных интересов.

Спросить адвоката