Оспаривание отцовства: правовые пути решения проблемы в России

Целью данной статьи является рассмотрение категории споров в российских судах, ни когда мужчины не знали, что не являются биологическими отцами детей или добросовестно заблуждались в вопросе происхождения ребенка, когда записывали их в качестве своих детей, а в иных случаях.

Так, в практике каждого адвоката, который ведет семейные дела, бывали случаи, когда к нему на прием приходили клиенты, желающие в суде доказать, что они не являются отцами тех детей, которых он воспитывают, что брали замуж женщину уже беременную от другого мужчины.

Мы не будем вдаваться в подробности мотива поведения таких мужчин, всего скорее на шаг записаться в книге новорожденных их как отцов детей толкнули сильные чувства и гуманные побуждения, в данном случае для нас важнее понять, стоит ли в нашей стране на защите интересов таких представителей сильного пола закон.

Проанализировав действующее российское семейное законодательство и судебную практику, по тому пути, по которому она идет сейчас, можно сделать однозначный вывод, что нет.

Иллюзия того, что закон восторжествует в то время, когда любовь угаснет и мужчину захлестнут обиды и чувство справедливости, подталкивающее его доказать в судебном порядке, что он не должен платить алименты в пользу чужого ребенка после расторжения брака с женщиной, которую он ранее любил, и во время пылких чувств к которой не понимал, что он делает, когда в свидетельство рождения чужого ребенка в графу отец записывают его имя, фамилию и отчество, в отечественных судах останется лишь только иллюзией.

Почти во всех случаях вынесенные решения судов сводятся не к соблюдению принципов отечественного права — справедливости, кстати, по мнению некоторых юристов, из Гражданского процессуального кодекса РФ этот принцип как основополагающая идея был исключен еще в 2008 году, по мнению автора данной статьи по-прежнему существует на основании п. 1 ст.6 Римской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (Рим, 4 ноября 1950 года), которая гласит: «Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона» и ч. 5 ст. 11 Гражданского процессуального права РФ, в которой говорится следующее: «Суд в соответствии с федеральным законом или международным договором Российской Федерации при разрешении дел применяет нормы иностранного права», а к следующей формулировке: «Согласно п. 2 ст. 52 Семейного кодекса РФ требование лица, записанного отцом ребенка на основании пункта 2 статьи 51 СК РФ, об оспаривании отцовства не может быть удовлетворено, если в момент записи этому лицу было известно, что оно фактически не является отцом ребенка. В соответствии с п. 2 ст. 51 СК РФ, если родители не состоят в браке между собой, запись о матери ребенка производится по заявлению матери, а запись об отце ребенка — по совместному заявлению отца и матери ребенка, или по заявлению отца ребенка (пункт 4 статьи 48 СК РФ), или отец записывается согласно решению суда».

И если даже, какой-либо судья в суде первой инстанции вынесет решение в пользу мужчины, который назвался отцом ребенка и позволит ему доказать, что он не отец мальчика или девочки, то вышестоящие суды тут же отменят такое решение, приняв иное, противоположное принятому, руководствуясь положениями Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 октября 1996 г. № 9 «О применении судами Семейного кодекса РФ при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов».

Российская Федерация в лице своих представителей ратифицировала Римскую конвенцию 30 марта 1998 года и обязана ее соблюдать под угрозой исключения из Совета Европы, однако соблюдает ее лишь в том случае, когда Европейский Суд по правам человека вынес постановления по рассматриваемому делу и в порядке вновь открывшихся обстоятельств суды субъектов Российской Федерации, рассматривают дело вновь.

В рассматриваемой нами ситуации, не все готовы идти в Европейский Суд по правам человека и ждать, когда российские судьи начнут исполнять закон, основываясь в первую очередь на цели, задачи и принципы международного права, а не на Постановления Верховного Суда РФ, которые, по сути, носят рекомендательный характер, на самом деле судьи принимают решения, основываясь на данных постановлениях.

По моему мнению, исходя из определения справедливости — понятия о должном положении дел, содержащем в себе требование соответствия деяния и воздаяния: в частности, соответствия прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания, соответствия роли различных социальных слоев, групп и индивидов в жизни общества и их социального положения в нём, мужчина, зачавший ребенка имеет обязанность воспитывать и содержать его, а ребенок знать, кто его отец.

Отсутствие должного соответствия между этими сущностями, которые зачастую становятся правовыми последствиями принимаемых решений судами в нашей стране, оценивается как несправедливость, ведь происхождение ребенка от конкретного мужчины порождает правоотношения не только между ними, но еще и правоотношения ребенка, неимущественные и имущественные, с родственниками отца, в первую очередь с близкими родственниками — его родителями и детьми.

Исключение же сведений об отце из записи акта о рождении ребенка прекращает взаимные права и обязанности ребенка и родственников отца. Речь идет о праве на общение (ст. 67 СК РФ) и праве на алименты (ст. ст. 93 — 95 СК РФ). Эти права и обязанности основаны на происхождении ребенка и в отличие от наследственных прав (а родственники до определенной степени родства являются также наследниками по закону) существуют независимо от смерти лица, записанного отцом ребенка. Они прекращаются как со смертью их носителя, так и с исключением сведений об отце, в том числе при его жизни, из записи акта о рождении ребенка. Решение суда о происхождении ребенка затрагивает — и при жизни отца, и в случае его смерти — права родственников отца (предполагаемого отца), причем независимо от того, наследуют ли они имущество умершего.

Попробуйте признать в судебном порядке отцовство настоящего отца ребенка, когда в суд пытаются обратиться с иском сам ребенок, физиологический отец ребенка или родственники ребенка или такого мужчины оспаривающие наследство, пока суд не вынес решение в пользу мужчины, который по документам является отцом ребенка, а физиологически — нет. Этого Вам не дадут сделать ни в одном суде, ссылаясь на российские законы.

Препятствие этому иногда становится и мнение Конституционного Суда Российской Федерации, который в Определении от 13 октября 2009 г. № 1210-О-О указал: «права на обращение в суд с иском об исключении сведений об отце из записи акта о рождении ребенка у родственников нет: в п. 1 ст. 52 СК РФ они не указаны, а расширение круга лиц, наделенных правом оспаривать запись родителей в книге записей рождений, является прерогативой законодателя».

Отсутствие права на предъявление требования об установлении происхождения ребенка при жизни родителя ребенка (предполагаемого родителя) суды легально объясняют первичностью права мужчины, назвавшегося первым, отцом ребенка, по закону знавшего, что не он настоящий отец ребенка, но прямо и открыто заявившего об этом в государственном органе регистрации актов гражданского состояния, на самом деле истина кроется в том, что государство в лице судебных органов пытается минимизировать свои расходы на поддержание материнства и детей, закрепляя за мужчинами, которые по сути не являются биологическими отцами детей, которых они воспитывают, обязанность содержать детей, к происхождению которых они не имеют никакого отношения.

К сожалению, российское семейное законодательство далеко от совершенства, в нем нет ни только правовых определений семьи, ребенка, брака, родителей, супругов, но и существует презумпция недобросовестного применения закона в виде санкции за благие намерения мужчины, назвавшегося отцом ребенка, чтобы хоть кто-то был записан отцом ребенка в свидетельстве о рождении новорожденного, в надежде на справедливость, то, что он будет помогать женщине в браке воспитывать ее ребенка, а когда брак будет расторгнут, не будет содержать ребенка этой женщины, поскольку в суде, так думают 99% мужчин, им удастся доказать, что они к происхождению ребенка никакого отношения не имеют, а если не должны после расторжения брака содержать чужую к тому времени им женщину, то и ее ребенка и подавно.

Но на деле в суде оказывается не так все просто, в поисках справедливости их ждут одни лишь разочарования.

Определенной критики заслуживает ст. 17 «Об актах гражданского состояния» от 15 ноября 1997 года № 143 — ФЗ, в которой указано: «Отец и мать, состоящие в браке между собой, записываются родителями в записи акта о рождении ребенка по заявлению любого из них. Сведения об отце ребенка — на основании свидетельства о браке родителей».

То есть недобросовестной супруге, родившей ребенка от другого мужчины, с которым она в браке не состоит, на основании лишь одного документа — свидетельства о браке с другим мужчиной, который биологическим отцом ребенка не является, записать отцом своего ребенка не настоящего биологического отца, а своего супруга; при этом у супруга на запись в качестве отца ребенка никто согласия не спросит, оно просто не требуется.

С моей точки зрения такое положение дел совсем неразумно, недобросовестно и несправедливо.

Зачем нужна такая презумпция отцовства, которая не дает реального представления о происхождении ребенка.

Не составит никакого труда биологическому отцу ребенка прийти в органы ЗАГСа и заявить о своем родстве, а уже матери ребенка при рассмотрении гражданских дел по установлению отцовства на том основании, что суды принимают свои решения, основываясь лишь на отказе отца ребенка пройти генетическую экспертизу (ст.79 ГПК РФ), добиться по суду признания за конкретным мужчиной отцовства.

Очевидно, что согласие супругов находящихся в браке по закону или просто совместно проживающих должно быть получено от обоих, а для этого необходимо внести изменения в действующее российское законодательство.

Остается лишь уповать на то, что судьи в нашей стране вспомнят, что мы живем в социальном, правовом государстве, где интересы человека должны стоять на первом месте, на то, что суды на практике начнут применять общепринятые нормы и принципы международного права и вспомнят о ст.11 ГПК РФ, и перестанут в своих решениях ссылаться на Постановления Пленума Верховного Суда РФ, вспомнив о верховенстве закона и независимости судей, пойдут не по отечественному, а хотя бы европейскому пути развития семейного законодательства, хотя достаточно было бы соблюдения на практике целей, задач и принципов российского права, согласно которым можно было бы принимать не только справедливые, но и разумные решения.

Однако, пока остается надеяться на решения Европейского суда по правам человека, который во многих случаях, выносит именно те решения, которые от него ждут граждане нашей страны, основываясь на ст. 8 «Право на уважение частной и семейной жизни» Конвенции о защите прав человека и основные свобод.

Мы всегда должны помнить о правовых последствиях своих действий, о том, что нам за все придется отвечать по закону и хорошо, когда закон соответствует общеизвестным и общепринятым в обществе нормам и принципам, когда закон стоит на страже устоев морали и права, защищает права, свободы и интересы граждан. В категории рассмотренного вопроса также нужно также помнить, что пока юридически отцом ребенка записан не его биологический отец, ребенок не сможет узнать, кто его настоящий родитель.

Несомненно, одно правила гл. 10 Семейного кодекса РФ, а также гл. гл. II и VI Федерального закона «Об актах гражданского состояния», посвященные установлению происхождения ребенка, должны быть нацелены на обеспечение максимально возможной достоверности сведений о родителях ребенка записи акта о его рождении. Презумпция отцовства супруга матери ребенка (п. 2 ст. 48 СК РФ) предусмотрена для облегчения установления отцовства в отношении ребенка, рожденного в браке и в течение 300 дней после его расторжения или признания недействительным, должна являться оспоримой в любых случаях, люди не совершены, им свойственно ошибаться.

Оспаривание записи об отце и при различных обстоятельствах должно позволить исключить не соответствующие действительности сведения об отце, что будет способствовать осуществлению ребенком права знать своих родителей, закрепленного в Конвенции ООН о правах ребенка 1989 года (п. 1 ст. 7) и семейном законодательстве Российской Федерации (п. 2 ст. 54 СК РФ), а также иных прав, основанных на его происхождении, так как без исключения существующей записи об отце ребенка невозможно установить отцовство другого мужчины.

Изменив в будущем закон и судебную практику в лучшую сторону мы сможем возлагать на биологических отцов обязанность содержать своих детей и освободим мужчин, не являющихся настоящими родителями детей, от несправедливой для них и общества обязанности, тем самым открыв дорогу ребенку к защите его прав — знать, кто его настоящий отец и иметь правовые отношения со своим настоящим биологическим отцом, в принципе, по-другому и быть не может, иначе это неправильно и несправедливо или как указано в Постановлении Европейского суда по правам человека от 24 ноября 2005 г. по делу «Шофман (Shofman) против Российской Федерации», в раках рассмотрения жалобы на решения российских судов мужчины, который при регистрации рождения ребенка был записан его отцом, хотя на самом деле он таковым не являлся, указал: «…положение, при котором правовая презумпция может превалировать над биологическими и социальными реалиями без учета установленных фактов и желаний заинтересованных лиц, не принося никакой пользы кому-либо, не соответствует обязательству обеспечивать реальное „уважение“ частной и семейной жизни…», а потому такое положение не может считаться как законным, так и справедливым.

Спросить адвоката